В начале было BUZZWORD

В английском языке есть термин buzzword, так называют «умные» слова, которые находятся на пике популярности и часто подвергаются эксплуатации. Откройте презентацию любого уважающего себя стартапа, и, скорее всего, вы их увидите — «большие данные», «искусственный интеллект», «адаптивность», «персонализация» и «виртуальная реальность». Рынок образования не исключение, и компании активно вкладываются в новые технологии и используют модные слова, дабы поразить воображение инвесторов, часто забывая о том, что реально нужно клиенту. Недавно в американском издании Edsurge вышла статья с заголовком «Персонализация образования — проблема привилегированных», написанная педагогом обычной американской школы. Автор говорит о разрыве между реальными проблемами системы образования и предложениями от рынка технологических компаний. Ключевой тезис — в погоне за технологическим прогрессом создатели стартапов абсолютно оторвались от реальности. Отсюда возникает несколько вопросов — может ли частный сектор стать драйвером инноваций в образовании или спрос формирует государство? Есть ли в текущей системе образования та проблема, которую решают технологии персонализации?

Год назад, переезжая в Бостон, чтобы начать свою магистратуру в Гарварде и углубиться в изучение технологий и инноваций в образовании, я свято верила, что образование спасут компании в сфере персонализации, адаптации, работающие с искусственным интеллектом. Как и у многих предпринимателей в сфере образования, у меня не было опыта работы в системе, но здравый смысл, большое количество прочтенной литературы говорили о том, что перемены неизбежны и, конечно же, не могут произойти изнутри устаревшей системы. Мой энтузиазм угас на первой же лекции, когда профессор, создатель авторского курса «Преподавание в эпоху цифры» представила нам перечень всех так называемых buzzwords в образовании. В список вошли смешанное обучение, виртуальные школы, персонализация, компетентностный подход и навыки XXI века. В течение трех месяцев каждую неделю мы разбирали один из трендов и проверяли его на прочность и соответствие реальным системным проблемам. Начинался каждый класс с поиска той проблемы, для которой обсуждаемая технология является решением. Тема персонализации образования вызвала бурную и неоднозначную реакцию. С одной стороны, мысль об идеальном мире, где у каждого школьника есть свой специально подобранный виртуальный преподаватель, помогающий раскрыть индивидуальные способности и построить историю успеха, несомненно, привлекательна. С другой стороны, никто не отменял стандартизированные экзамены, по результатам которых оценивается эффективность педагога и школы. И вот дилемма: на уровне логики персональный подход — это прекрасно, но на уровне большой и неповоротливой системы персонализация невозможна и, более того, противопоказана.

Глобальная система образования в том варианте, в котором она есть сейчас, была спроектирована для обеспечения равного доступа к знаниям и в целом выравнивания возможностей. Именно поэтому образовательные учреждения оцениваются по количеству учеников, хорошо сдавших экзамены, неважно ЕГЭ, SATs или A-levels. Школа выполняет свою основополагающую задачу, когда предоставляет базовые знания всем ученикам одинаково хорошо и все ученики могут подтвердить наличие этих знаний, сдав экзамены. Успешный ученик — обладатель высокого балла ЕГЭ, поступивший в топовый вуз. Именно так выглядит успешный и примерный ученик сегодня абсолютно в любой стране, и именно вокруг этого образа строится современный рынок образования. Объем рынка образовательного консалтинга для поступления в вузы только в Америке составляет $1,8 млрд; объем рынка подготовки к стандартизированным экзаменам — более $1 млрд; объем рынка онлайн-тьюторов — около $ 500 млн; также есть спрос на технологии, позволяющие оптимизировать эффективность освоения контента. Для этого существуют цифровые плей-листы урочных планов, адаптивное обучение, индивидуальная подача контента. И все же это нельзя назвать персонализацией. Как говорят в Гарварде, это старое вино в новых бутылках. Тот же самый образовательный контент, те же самые задачи мы просто упаковываем в более современный формат, но суть не меняется. Школьники осваивают информацию быстрее и эффективнее, учителя страдают над стопками бумаг меньше, но мы все так же не раскрываем индивидуальный потенциал каждого школьника и не предлагаем персонализированный образовательный опыт.

Для массового внедрения персонализации в систему образования необходимо для начала переосмыслить цели системы образования и выстроить иной образ успеха. Успешный школьник — гармоничная и рефлексивная личность с выраженным интересом к познанию, высокой мотивацией к развитию. Запрос на персонализацию образовательного процесса возможен, когда мы на уровне системы примем, что ученики могут быть разными, и когда начнем сравнивать обучающихся не друг с другом, а с собой. Ведь только так можно определить реальный рост и темп развития. При всех сложностях американская система образования уже прошла достаточно большой путь в направлении формирования спроса и массового внедрения персонализации в систему. От программы «Один к одному» и законов No child left behind (2002), Every student succeeds (2015) до реформы нынешней администрации, направленной на разгосударствление общей системы образования, можно отследить достаточно много последовательных шагов, направленных на стимулирование школ к более индивидуальному подходу.


Шаг 1. Ценность аналитики и данных в процессе управления образованием

В 2002 году был принят закон No child left behind, в рамках которого каждый штат и каждая школа должны собирать и предоставлять расширенную отчетность об успеваемости детей. Каждый штат может принимать свои стандарты и методы оценки успеваемости, но обязан сдавать данные и мониторить улучшения в течение года. На базе этой аналитики принимаются решения о выделении федеральных бюджетных средств. Изначально процесс работы с данными шел крайне сложно, для школ это дополнительная головная боль — непонятно, почему нельзя просто отчитываться поступлениями и сдачей единых экзаменов. Также внедрение законопроекта не сопровождалось образовательной программой для педагогов и директоров, поэтому для многих было неочевидно, зачем эти данные нужны на уровне школы и как можно инструментально их использовать.

Со временем агрегация большого объема данных позволила привить ценность и потребность в наглядных результатах и отслеживании динамики. Наличие инструментов, позволяющих видеть динамику каждого ученика, сравнивать ученика с собой, а не с другими, является важным фундаментом для построения персонализации. Школы, педагоги, родители должны понимать ценность данных и уметь инструментально их использовать для того, чтобы можно было говорить о персонализации. Если принятие решения о том, как именно персонализировать, будет зависеть исключительно от мнения учителя, пожеланий родителя и настроения учащегося, то персонализация не оправдает ожиданий.

Президент Трамп и министр образования США Бетси Девос вводят ваучеры


Шаг 2. Цифровой след каждого ученика

Следующим этапом встает вопрос, как и где собирать данные. Наличие цифрового, а не бумажного дневника — это уже хорошо, но это не позволяет видеть, как ученик взаимодействует с разным материалом, отслеживать промежуточные результаты и, как следствие, не дает необходимых вводных для той самой персонализации. Тут в помощь школам пришел Google со своими не очень дорогими компьютерами и программой «Один на один», призывающей снабдить каждого школьника девайсом. Школы могут получать гранты на программу и в теории тратить их на любые компьютеры, только найти компьютеры за 300 долларов получается только у Google. Туда же сразу закачаны методические материалы, урочные планы, и все достаточно удобно. И, главное, отчетность, которую необходимо сдавать для удовлетворения требований закона No child left behind, можно доставать прямо из системы.

Конечно, планшеты или компьютеры в школах позволяют не только агрегировать данные, но и адаптировать процесс освоения учебного материала. В некоторых школах есть практика, где дети в классе параллельно решают разные задачи и могут даже изучать разные предметы на своих девайсах. Доступ к планшетам или иным девайсам открывает возможность для вариативности и адаптации образовательного процесса.


Шаг 3. Компетентностный подход и связь образования и рынка труда

Персонализация образования предполагает возможность разного целеполагания среди обучающихся. С этим пока сложнее всего, ведь пока образом успеха и результата являются оценки и поступление в вуз. Закон Every student succeeds, принятый Бараком Обамой, нацелен на подготовку школьников к рынку труда и построение индивидуальных планов развития. Каждая школа должна сформировать свой план подготовки учащихся к рынку труда и обеспечения школьников необходимыми метакомпетенциями. Каждый школьник, в свою очередь, должен сформировать индивидуальный план развития и определить сферы деятельности, в которых ему или ей хочется развиваться. Большой блок занимает программа карьерного и технологического развития по приоритетным отраслям экономики. Учащиеся могут подобрать направления, которые соответствуют их интересам и целям.

На основании закона школам выделяются гранты на развития инновационной и экспериментальной педагогической деятельности, позволяющей удовлетворить требования федеральной программы. Вот тут как раз и появляется бизнес на персонализации, школам нужно отчитываться индивидуальными планами развития, получать гранты на экспериментальную деятельность и внедрение компетентностной модели обучения.


Шаг 4. Вариативность и наличие выбора

Нынешняя политика администрации Дональда Трампа вызывает бурю негодования у сторонников государственной системы образования. Министр Бетси Девос планирует повысить количество частных школ и дать родителям возможность выбирать школу вне зависимости от прописки, по модели целевых потребительских субсидий или ваучеров на образование. Противники системы боятся, что родители могут сделать неправильный выбор, частный сектор будет эксплуатировать субсидии и государственное образование станет некачественным. Сторонники говорят о свободе выбора, о подборе школы под потребности ребенка и о большей эффективности школ, находящихся под управлением частного сектора. Персонализация невозможна без вариативности и наличия выбора — школы, программы, методики подачи контента. Учителя будущего — дизайнеры образовательного опыта. Для этого у педагогов должна быть возможность принимать решения о том, какие программы, приложения использовать. Педагоги и директора школ должны стать полноценными участниками рынка образовательных технологий и научиться формулировать запрос. Новый министр образования США считает, что конкуренция за деньги потребителей позволит повысить качество и вариативность образования. Пока система протестует, но никто не спорит, что наличие выбора и свободы принятия решений является позитивной динамикой.


***

Путь Америки к формированию запроса на персонализацию в абсолютно коллективистской системе образования не является образцово-показательным, но, задумываясь о концепции цифрового образования и реформировании системы, очень важно учитывать ошибки, допущенные западными коллегами, и делать лучше. Пока не очень понятно, куда все развернется, и вопрос о фундаментальной роли общего и высшего образования остается открытым. Понятно лишь одно: пока идеальным измеримым результатом работы системы образования будет балл единого экзамена, массового запроса на персонализацию не будет. Безусловно, будет небольшая ниша осознанных и платежеспособных родителей, жаждущих индивидуального подхода, заказывающая дизайнерские траектории развития для своих детей, но это очень сложно назвать рынком.

Пока не произойдет переосмысления основных целей системы образования, мы так и будем плодить онлайн-курсы, называя это инновацией, делать их немного адаптивными, декларируя персонализацию, и гордо называть кружок робототехники навыком XXI века.